Николо-Пешношский монастырь

  В 2009 году в небольшом северном городе Северодвинске можно было заметить длинные очереди … в храм. Стоял северный, прохладный, как казалось, к вере народ, стоял, чтобы приложиться к кресту-мощевику, принадлежавшему благочинному Северодвинских церквей протоиерею Константину Нецветаеву.

Этот мощевик своим первым владельцем, согласно надписи на нем, имел святителя Алексия, митрополита Московского. В этом мощевике хранится частица Ризы Господней. Даже не специалисту понятно, что это не просто реликвия. Но вернемся немного назад.

Что влекло людей в обитель Святого Чудотворца Николая на Пешноше в девятнадцатом веке и в начале века двадцатого? Вы скажете, что это был «золотой век» Пешноши и монастырь процветал те годы, как никогда. Но в то время были и другие примеры замечательного расцвета и благосостояния.

Что же так притягательно было в нем для простого русского сердца? Мощные стены и высокие башни? Древняя старина храмов? Нет. Была в Пешноше одна замечательная особенность, которая выделяла ее среди других обителей. Особенность, которая влекла на это святое место новых и новых молодых подвижников, которая соделала Пешношских старцев наставниками старцев Оптинских и которая спустя 80 лет после разорения обители привлекла на это пепелище и меня.

 Многим нашим современникам покажется странным название монастыря преподобного Мефодия – "Пешношский". Что оно значит, и откуда произошло – попробуем разобраться в этом вопросе.

В разных источниках мы можем встретить различное толкование этого названия. Некоторые, например, утверждают, что оно произошло от названия протекающей поблизости речки: ее воды, согласно этому мнению, несли в себе песок, от этого речку надо называть "Песношей", а монастырь, соответственно "Песношским"

 В 1788 году последовало закрытие Переславской епархии и перенесение кафедры в город Суздаль. В силу Синодального распоряжения часть ризницы Переславского архиерейского дома и некоторые домовые предметы, «по снабжении неоскудно всем необходимым Переславскаго Успенскаго собора», отправлены были с особою описью Преосвященному Платону, митрополиту Московскому, и здесь приняты для хранения в ризницу кафедрального Чудова монастыря.