Николо-Пешношский монастырь

Кирилл Алексеевич Соловьев – старший преподаватель кафедры Архитектуры Московского Государственного Строительного Университета, историк-архивист.

Посвящается предстоящему в 2008 году освящению Сергиевской Церкви Николо-Пешношского монастыря и грядущему в 2011 году 650 - летию этой славной обители.

«Некрополь и подвижники Николо-Пешношского монастыря».

Двадцать первого августа 2007 года Священный Синод Русской Православной Церкви принял историческое решение о возобновлении монашеской жизни в стенах древней подмосковной обители – мужского Николо-Пешношского монастыря.

История этого монастыря начинается в 1361 году, когда один из любимых учеников преподобного Сергия Радонежского Мефодий, прозванный впоследствии Пешношским, удалившись в пустынное место на берег реки Яхромы, основал небольшую пустынь. По сохранившимся монастырским преданиям сам преподобный Сергий, посетив это место, предложил своему ученику перенести пустынь непосредственно на берег реки Яхромы при впадении в нее небольшой речки. Когда преподобный Мефодий стал строить келью то «пеш, носил» через речку тяжелые бревна, почему и эта малая речка и сама основанная пустынь получили наименование Пешношских.[1]

Монастырь пережил много славных и печальных страниц в своей истории. Обитель Пешношская в XV – XVI веках была одной из самых известных в Московском государстве. Великие князья и Цари Русские жертвовали огромные средства на строительство монастыря, в обители подвизались такие известные подвижники как, например архимандрит Варсонофий – будущий Святитель Варсонофий Казанский.

Святитель Варсонофий (1495 – 11.04.1576 гг.) в течение десяти лет с 1545 по 1555 годы был игуменом Николо-Пешношского монастыря. Именно игумен Варсонофий подготовил для канонизации сведения о житии и чудесах Преподобного Мефодия Пешношского. Именно игумен Варсонофий в 1553 году принимал в монастыре Царя Ивана Грозного, который приезжал на Богомолье вместе с Царицей Анастасией и новорожденным сыном Дмитрием.

В это же время в Пешношской обители проживал на покое епископ Коломенский Вассиан (Топорков), племянник и сподвижник Преподобного Иосифа Волоцкого, бывший духовником Великого князя Московского Василия Ш. Именно епископа Вассиана известный историк девятнадцатого века Николай Устрялов называл сподвижником митрополита Московского Даниила и самым ярким сторонником иосифлянства в Русской Православной Церкви. С 1515 года игумен Вассиан был Пешношским настоятелем, затем с 1522 года игуменом Преображенского Соловецкого монастыря. Являясь духовником Великого князя Василия Ш, игумен имел огромное политическое и духовное влияние в Московском государстве. 2 апреля 1525 года он был поставлен в епископа Коломенского, в том же году на Московском соборе епископ Вассиан резко выступал против Преподобного Максима Грека. Интересен такой факт, что именно епископ Вассиан Коломенский освящал в 1531 году храм Вознесения Господня в селе Коломенском, а 19 марта 1542 года участвовал в посвящении митрополита Московского и всея Руси Макария. В том же 1542 году епископа Вассиана вынудили уйти на покой его противники, и он поселился в Николо-Пешношском монастыре, где были фамильные погребения его предков Дмитровских дворян Топорковых.[2] Однако политического влияния этот человек окончательно не утратил, поэтому Царь Иоанн Васильевич, посетивший Пешношу в 1553 году, беседовал с епископом Вассианом, который дал Царю знаменитый совет: «Государь, если хочешь быть истинным самодержцем, то не имей советников мудрее себя; держись правила что ты должен учить, а не учиться, повелевать, а не слушаться. Тогда будешь твердым на царстве и грозою для вельмож своих».[3]

Последствия подобного совета были катастрофичными для дальнейшей истории Русского государства. Правительство Избранной Рады[к1] пало, а главные советники молодого Царя протопоп Сильвестр и Алексей Адашев впали в немилость. Одним из последствий этого стало скорое учреждение опричнины в Русском Царстве. Таким образом, косвенно, Николо-Пешношский монастырь сыграл не последнюю роль в политической истории Московского государства.

Не менее интересен и тот факт, что опальный епископ Вассиан вел активную переписку с князем Андреем Курбским. Видимо он никак не мог смириться с тем, что находится на покое и не участвует в политической жизни страны.[4]

В начале смутного времени монастырь был разорен польским отрядом, в нем было убито несколько иноков. В конце XVII столетия обитель пришла в упадок, и в 1700 году по приказу Царя Петра Великого монастырь приписали к Троице-Сергиевой обители. В период правления Императрицы Екатерины П в 1764 году Пешношская обитель была упразднена, но уже спустя два года в 1766 году была восстановлена по ходатайству епископа Переяславского и Дмитровского Сильвестра[5] и по прошению дмитровских купцов Ивана Сычева и Ивана Толченова.[6]

С Николо-Пешношским монастырем связано имя еще одного выдающегося церковного иерарха и подвижника веры, духовного писателя и ученого епископа Феофилакта (Горского). Епископ Феофилакт – воспитанник Славяно-греко-латинской академии в Москве. Был пострижен в монашество в 1758 году и оставлен в академии преподавателем аналогии. С 1762 года назначен преподавателем риторики и пострижен в иеромонахи. В 1767 году стал преподавателем кафедры философии Императорского Московского Университета. В1774 году стал архимандритом Московского Донского монастыря. 18 сентября 1776 года архимандрит Феофилакт был поставлен епископом на Переяславско-Дмитровскую кафедру. Именно благодаря ему восстановленный Николо-Пешношский монастырь стал возрождаться и в нем по штату стало положено 6 монахов.[7]

Однако подлинное возрождение обители в XVIII-XIX веках связано с именем человека, который пока не прославлен Русской Православной Церковью, но чье прославление дело недалекого будущего. Этим человеком был архимандрит Макарий (Брюшков). Он управлял монастырем с 1788 по 1811 годы. Именно во время его управления Пешношский монастырь стали именовать «училищем благочестия и примером жизни монашеской», он восстановил монастырь не только внешне, но главное внутренне, духовно. Митрополит Московский и Коломенский Платон (Левшин) посетив Пешношу, произнес знаменитые слова: «Пешноша в моей епархии вторая Лавра».[8] Интересен тот факт, что архимандрит Макарий состоял в постоянной переписке с преподобным Паисием Величковским, поборником древнего благочестия, возрождения монашества и древних традиций старчества. Наверное, не случайно в записках путешественника и бытописателя Белова посетившего монастырь в 40 годы XIX столетия мы находим такие слова: «Всенощная, начавшаяся с 7 часов пополудни, продолжалась до полуночи; монашествующей братии с послушниками в этом монастыре, можно полагать, столько-же, как и в Троице-Сергиевой Лавре, но ни в одной обители я не видел так почтенной старости как в этой; все без исключения иноки, мне казалось, украшены сединою».[9]

Значителен был вклад Николо-Пешношского монастыря и в деле возрождения Свято-Введенской Оптиной пустыни. В 1796 году архимандриту Макарию митрополит Платон поручает наблюдать за положением дел в Оптиной. Архимандрит Макарий назначает в Оптину строителя иеромонаха Иосифа, а в 1797 году нового строителя иеромонаха Авраамия, при котором Оптина стала расти и развиваться, и к 1817 году превратилась в цветущую обитель. Как пишет исследователь С.Л. Фирсов «именно Пешношский иеромонах Авраамий ввел в Оптиной пустыни новый порядок нестяжательной жизни, первым подавая в этом личный пример и требуя от братии точного исполнения своих распоряжений».[10]

Еще одним известным подвижником благочестия и настоятелем Пешноши в девятнадцатом столетии был иеромонах Максим (Погудкин), который управлял обителью с 1819 по 1836 годы. Этого человека отличало глубокое смирение. Например, известно, что отец Максим всячески уклонялся от принятия игуменского сана, помимо этого иеромонах Максим стяжал от Господа многие благодатные дары, в том числе дар прозорливости. Во время его управления монастырем отец Максим был, так почитаем местными крестьянами, что они «запрещали своим детям петь песни вблизи монастыря, боясь хоть чем-то оскорбить настоятеля».[11] Известно также, что иеромонах Максим состоял в переписке с преп. Львом Оптинским и пользовался глубоким уважением святителя Филарета (Дроздова).

До революции в Николо-Пешношском монастыре чтилась память еще одного подвижника благочестия, который до сих пор не прославлен. Этим человеком был Христа ради юродивый старец монах Иона.

В XIX и в начале ХХ столетия его имя было широко известно в Московской губернии. Еще в 1947 году его изображение было напечатано в нескольких тысячах экземпляров, а в 1877 году в лесу на месте его подвигов была устроена часовня. О времени его рождения и появления в Пешноше мало что известно. Известно, что около 1730 года он принял постриг в Троице-Сергиевой Лавре. Настоятель Лавры не смог вынести его подвига юродства и выслал Иону в Николо-Пешношскую обитель, которая в те годы была в ведении Троице-Сергиевой Лавры. Тогдашний строитель Пешношского монастыря иеромонах Исаак принял Иону, и тот прожил в обители около 7 лет. Постоянно Иона не жил в монастыре, приходил в обитель на службы из своей малой пустыни располагавшейся вблизи Иоанно-Предтеченского скита на северо-запад от обители. При этом монах Иона всегда стоял в притворе храма у западных дверей и заходил в храм только для исповеди и для причастия. Когда же его спрашивали, отчего он не входит внутрь церкви, Иона отвечал «там поклеплют книгою, а кто более знает, тот более и будет отвечать на суде Божием…»[12] Очень любил общество Ионы архимандрит Лавры Варлаам, и всегда, бывая в Пешноше, беседовал с ним на духовные и душеспасительные темы. Интересно, что скончался блаженный, монах Иона зимой в лесу под деревом в молитвенной позе стоя на коленях. Тело его было как живое и теплое настолько, что вокруг него земля на некоторое расстояние подтаяла и высохла. Так его и нашел один охотник, который охотился со своей собакой в глухом Раменском лесу вблизи села Рогачево. Случилось это в 1737 году. По смерти своей, блаженный, Иона стал многим являться, иногда даже с повелением служить на его могиле панихиды. В 1806 году при перестройке соборной паперти был виден его деревянный гроб. Архимандрит Макарий (Брюшков) приказал, не касаясь гроба, свести над ним арку и возвести стену, что и было исполнено.[13]

В послереволюционное время сонм подвижников веры в Пешношском монастыре пополнился несколькими новомученниками и исповедниками. На юбилейном архиерейском соборе 2000 года к лику святых были причислены бывшие насельники обители, погибшие в 1930 –е годы ХХ века. Среди них: преподобномученник монах Иоасаф (Шахов 1870-1938 гг.), преподобномученник иеромонах Герасим (Мочалов 1870-1937 гг.) и преподобномученник иеромонах Николай (Салтыков 1884-1937 гг.).[14]

Без сомнения, прославление и древних подвижников веры, пребывавших в Николо-Пешношском монастыре, таких как: архимандрит Макарий (Брюшков), иеромонах Максим (Погудкин), блаженный Христа ради юродивый монах Иона Пешношский также дело недалекого будущего.

Николо-Пешношская обитель была известна своим некрополем. Мы находим его подробное описание в книге Константина Федоровича Калайдовича «Историческое описание мужского общежительного монастыря святого чудотворца Николая, что на Пешноше». Из числа известных лиц погребенных в монастыре мы можем отметить: князя Алексея Ивановича Шаховского (1690-1737 гг.), князя Алексея Ивановича Шаховского – героя Кавказской войны и генерал-адъютанта скончавшегося в 1900 году. Помимо этого в обители погребен боевой генерал князь Михаил Петрович Волконский (1755-1805 гг.), сыном которого был выдающийся военный деятель России, военный атташе России во Франции, участник компании 1812 года и первый начальник Генштаба русской армии князь Петр Михайлович Волконский (1776-1850 гг.).[15] В числе других лиц погребенных на некрополе Пешношского монастыря можно вспомнить директора Санкт-Петербургского дворянского банка князя Ивана Андреевича Вяземского (1722-1798 гг.) сыном которого был герой штурма крепости Очаков и один из первых русских социалистов-утопистов, написавший еще в 1790 году на немецком языке трактат «Наблюдения о человеческом духе и его отношении к миру» (на русском языке трактат вышел только в 2003 году – примечание автора статьи) князь Андрей Иванович Вяземский, а внуком князя Ивана Андреевича Вяземского был знаменитый князь Петр Андреевич Вяземский - известный поэт, мемуарист, воспитанник Н.М. Карамзина, друг Александра Сергеевича Пушкина, В.А. Жуковского и А.С. Грибоедова, герой Бородинского сражения.[16] Подобные родственные связи связывают представителей многих родовитых фамилий Российского государства погребенных на некрополе Николо-Пешношской обители. В этом смысле интересен еще один погребенный на некрополе монастыря русский дворянин, стольник, енисейский воевода в 1639 году, Дмитровский помещик, служивший в 1650 году в Приказе Большого Дворца Никифор Логинович Веревкин принявший в Пешноше монашество, а потом и схиму с именем Нифонт, и погребенный 10 января 1676 года.[17] Его далеким потомком был известный русский реформатор и премьер-министр Петр Аркадьевич Столыпин, а также, через Безобразовых и Глебовых, свойственником Никифора Логиновича является наш современник, известный кинорежиссер Никита Сергеевич Михалков.[18] Надо также отметить, что потомки Никифора Логиновича Веревкина живы до сих пор. Среди них можно отметить ответственного секретаря Российского комитета ветеранов войны и вице-президента Международной федерации борцов Сопротивления, генерал-полковника Владимира Веревкина-Рохальского[19] и представителя более молодого поколения этой семьи, генерала в шестом поколении, генерал-лейтенанта Сергея Веревкина-Рохальского, который в 2000 году был назначен заместителем министра по налогам и сборам.[20]

По сохранившимся сведениям в Николо-Пешношском монастыре был погребен думный дьяк, бывший Дмитровский городовой дворянин Федор Матвеевич Елизаров, которого многие исследователи считают автором Государева родословца или Бархатной книги написанной в 1555-1556 годах, известно, что позднее около 1569 года Федор Матвеевич был наместником Тверским.[21] Его сыном был известный думный дьяк Григорий Федорович Елизаров, который в 1610 году выступал против призвания на царство королевича Владислава и был, поэтому назван «злым шептуном против государя королевича Владислава, сам еретик и еретики ему приказаны, окромя этого у него ж многая государева казна и ведает он, где та казна, кому роздана и расхоронена…»[22] Известно, что Григорий Елизаров бежал из Москвы в Троицкий монастырь, оотуда в Соловки, а был погребен в Пешношской обители.

В настоящее время в Николо-Пешношском монастыре сохранился практически полностью архитектурный ансамбль XV –XIX веков.

Постепенно в обитель возвращаются некоторые святыни, например список с Чудотворной иконы Богоматери «Прежде Рождества и по Рождестве Дева», которая почиталась до революции в обители, образ Святителя Николая, который был келейной иконой новомученника Святителя Серафима епископа Дмитровского. В Дмитровском музее хранится деревянный потир XIV века принадлежавший преподобному Мефодию Пешношскому – основателю монастыря.

В Москве в экспозиции Центрального музея древнерусской культуры и искусства пребывает великая святыня Пешношского монастыря Чудотворный образ Святого Иоанна Предтечи написанный в первой половине XV столетия, который некоторые исследователи относят к письму преп. Андрея Рублева Иконописца, либо к письму одного из его учеников.[23]

В 1913 году братия монастыря насчитывала 150 насельников, в 1927-1928 годах монастырь был закрыт.

Попытка директора Музея Дмитровского края К.А. Соловьева и сотрудников музея спасти обитель, от разграбления превратив ее в филиал Дмитровского музея, была прервана 19 января 1933 года, когда сотрудники Дмитровского музея и его директор были репрессированы.[24]

В настоящее время обитель возвращается Русской Православной Церкви.

Со страниц «Подмосковного Летописца» можно только обратиться ко всем читателям, с предложением организовать некий Фонд поддержки возрождения Николо-Пешношского монастыря, потому как духовное и историческое значение этой обители для России и для Русской Православной Церкви было всегда значительным, недаром же этот монастырь именовали «Второй Лаврой Московской епархии».